Палитра ее жизни - Страница 41

Громкий женский смех заставил ее прислушаться к тому, о чем рассказывал ее неверный возлюбленный своим очаровательным слушательницам.

— …Тетя Пейдж взяла непрошеного кавалера за шиворот и одним движением вышвырнула во двор. Больше никто не решался свататься к ней, — закончил историю Патрик.

Кристиану охватил праведный гнев. Вот, значит, как он страдает? Как переживает? Как любит ее? Она проехала сотни миль для того, чтобы увидеть, как он развлекает байками провинциальных дурочек!

Первой мыслью Кристианы было уехать, скрыться где-нибудь, где она могла бы дать волю душившим ее слезам. Но следом пришло чувство смертельной обиды.

— Ну, нет, Патрик Корнелл, прежде чем я покину ферму, ты узнаешь все, что я о тебе думаю, — пробормотала Кристиана себе под нос и решительно направилась к изменнику.

Веселя гостей анекдотами из жизни прежних обитателей фермы, Патрик постоянно прислушивался к своему сердцу: не ушла ли из него тоска по Кристиане? И каждый раз печально понимал, что не ушла. Образ прекрасной художницы преследовал его повсюду, порой становясь таким реальным, что заставлял вскакивать по ночам с постели и спешить к двери, принимая случайный шорох за стук любимой. Вот и сейчас пред ним предстало видение — Кристиана, правда крайне рассерженная. Ее иссиня черные волосы свободно ниспадали на плечи, голубые глаза источали леденящее душу презрение, тонкие пальцы сжались в кулаки. Если бы валькирии водились на юге, они выглядели бы именно так.

— Патрик Корнелл, что, черт возьми, здесь происходит?!

Доли секунды ему хватило, чтобы осознать: Кристиана, стоящая перед ним, так же реальна, как и он сам.

— Кристиана?!

— Да, это я! Извини, если помешала тебе развлекаться!

— О чем ты говоришь? Я рад тебе.

Спрыгнув с бочки, он шагнул ей навстречу, но она отпрянула от него как от прокаженного.

— Лицемер!

— Ты ругаешь меня?

— Нет, я ругаю себя за то, что так долго позволяла себя дурачить, за то, что верила тебе, за то, что любила тебя! — Последние слова она буквально выплюнула ему в лицо.

Притихшие гости, ставшие свидетелями этой сцены, не двигались с мест. Патрик растерянно улыбнулся.

— Ты проделала долгий путь только для того, чтобы предъявить мне нелепые обвинения?

— Нет, я привезла тебе подарок.

Она швырнула к его ногам бумажный пакет и выбежала вон. Патрик посмотрел ей вслед, а затем обратился к собравшимся:

— Продолжайте веселиться…

Притаившись за углом конюшни, Кристиана видела, как спустя некоторое время после нее из амбара появился Патрик. Он поспешно подошел к ограде и посмотрел на дорогу, ведущую в город, затем скрылся в доме. Она зарыдала от охватившей ее горечи. Разбилась хрупкая мечта о счастье. Ей незачем больше жить!

Что-то мягкое ткнулось в нее холодным носом и мяукнуло. Кристиана с удивлением узнала своего любимца.

— Брайтон! Это ты? Ты поедешь со мной? Потому что для меня здесь нет места.

Патрик нервно мерил шагами кухню. Он искренне недоумевал, что это нашло на Кристиану. Праздник для него был испорчен окончательно и бесповоротно…

Негромкий стук в дверь отвлек его от невеселых размышлений. В дверях стоял один из рабочих, помогавших ему восстанавливать ферму, он передал Патрику пакет, который, убегая, бросила Кристиана.

— Спасибо. — Патрик сдержанно улыбнулся.

— Не за что. Старый Джейкоб, ну, тот, который держит табачную лавку, просил передать, что если вы надумаете искать девчонку, которая раскричалась на празднике, то он знает, где она остановилась.

Кристиана пнула дорожную сумку ногой и, прижав к себе Брайтона, забралась на кровать.

— Завтра мы уедем из этого городишки и забудем обо всех его жителях, включая Патрика Корнелла.

Ей показалось, что при последних словах толстый кот как-то насмешливо взглянул на нее.

— Ты что, не веришь мне? Даю тебе честное слово, что больше никогда не упомяну имени Па…

В ту же минуту дверь ее комнаты с грохотом распахнулась и высокая мужская фигура целиком заполнила узкий коридорчик.

— Ой, Патрик! — воскликнула Кристиана и, выпустив из рук кота, попыталась спрятаться под одеяло.

Но не тут-то было, без лишних слов он выудил ее из постели и усадил на стул перед собой, крепко держа за плечи.

— А ну-ка, отвечай, Кристиана Диксон, что означают твои слова, сказанные там, на празднике! Живо!

— Уходи немедленно! Я не хочу видеть тебя, негодяй!

Она сделала безуспешную попытку вырваться, но он сильнее сжал пальцы.

— Отвечай! — Голос Патрика дрожал от возмущения. — Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня, что не желаешь меня так же, как я желаю тебя. Ну?!

Кристиана взглянула ему в лицо и увидела сжатые от волнения губы. Ей безумно захотелось коснуться их, но она сдержалась.

— Черт тебя побери, Кристиана Диксон! Ты глупая женщина! Неужели тебе доставляет удовольствие видеть, как я страдаю?! Хорошо, будь по-твоему, я уйду! Но если ты однажды постучишься в мою дверь, я тебе не открою!

Он разжал руки и стремительно покинул комнату.

Оставшись одна, Кристиана всхлипнула и еле слышно прошептала:

— Я люблю тебя…

— Я забуду тебя! Я перестану думать о тебе. Но, Господи, почему мне так тяжело! — крикнул Патрик в глухую темноту ночи и не получил ответа.

Ему было невыносимо больно. Так больно, как никогда раньше. Даже предательство Мелиссы не причинило таких страданий.

Вернувшись на ферму, Патрик долго сидел перед камином, уставившись на пламя. Он явственно ощущал присутствие старого молчаливого спутника, от которого безуспешно пытался избавиться, — одиночество. Отныне все дни его будут похожи один на другой, потому что в сердце больше нет любви.